– Слушай, собака. Ты, пожалуйста, не смотри на меня так. Мне сейчас нужно поесть, а вот тебе нельзя, потому что ты идёшь на охоту. – И, прибавив значительности в голосе, выдвинул свой последний аргумент: – И вообще, твой любимый хозяин сказал, чтобы тебя решительно не кормили.
Услышав мой голос, псина «улыбнулась», словно я сказал что-то очень хорошее, встала, помахивая хвостом, сделала осторожный шаг вперёд и, не спуская с меня счастливых глаз, деликатно взялась губами за краешек сухаря, который я держал в опущенной руке. Этого вынести было уже невозможно. Вздохнув, я разжал пальцы…
Лайка медленно отступила, унося нечаянное угощение. На её морде читалось: «Знаю, что нельзя, но уж очень хочется». Вильнув хвостом, она забралась под стол. Оттуда послышался хруст сгрызаемого сухаря.
«Лучше пусть сидит там», – подумал я, – «от её голодного взгляда кусок в горло не лезет». Чтобы не длить эту пытку для нас обоих, я побыстрее стал заглатывать свой нехитрый завтрак, приговаривая на разные лады магическое слово «нельзя» чёрному, влажному носу, просяще тыкающемуся из-под стола в мои колени. Быстро покончив с этим безобразием, я собрал рюкзак и выскочил на улицу.
Все три пары лыж по-прежнему торчали из сугроба, а это означало, что мужики где-то рядом. Нехорошо уходить, не попрощавшись… Звонкие удары, раздававшиеся со стороны озера, задали направление, и вскоре я увидел две тёмные фигурки на льду. Одна из них взмахивала рукой, и через секунду до меня доносился гулкий звук. Похоже, долбят лёд… Я двинулся в их сторону; любопытная псина бежала за мной по пятам.
Метрах в семи друг от друга были пробиты две небольшие проруби. У одной стоял бородатый и пропихивал под лёд длинную жердь, от которой тянулась верёвка к разложенной на снегу рыболовной сетке. Возле второй лунки застыл мужик в ватнике.
– Здравы будьте, – сказал я, подходя, – и добрый день, кого не видел.
– И тебе не болеть! – живо обернулся в мою сторону Ватник.
– Никак сетку ставите? – спросил я, хотя это было очевидно.
– А то! – жизнерадостно откликнулся Ватник и, заметив, что бородатый уже засунул свою жердь под лёд, плюхнулся на колени, внимательно вглядываясь в тёмную воду проруби.
– Ну, давай! – крикнул Борода от своей лунки. Сунув руку в воду, он толкнул невидимую подо льдом «оглоблю» вперёд, по направлению к нам.