Ватник приник к своей проруби, сжимая в поднятой руке железный крюк на длинной ручке… Вдруг быстро сунул его в лунку, пошуровал… На свет показался захваченный этим крюком тонкий конец жердины…
– Есть! – радостно крикнул Ватник. – Смотри-ка, с первого раза попали, – бормотал он, вытягивая жердь из воды. Следом потянулась верёвка, и сеть, нырнув в воду, повисла где-то там подо льдом, между двумя лунками.
Бородатый подошёл к нам.
– Здоорово! – протянул я, восхищённый слаженностью их действий, и, на всякий случай, спросил: – Помощь не нужна?
Мужики переглянулись и посмотрели на меня. Борода хмыкнул:
– Уж как-нибудь управимся…
– Ну, ладно. Тогда я пошёл… Спасибо за приют, за хлеб-да-соль!
– Бывай! – улыбнулся Ватник. Он торопливо вытер о штаны ладонь и протянул её мне…
Борода просто кивнул и молча пожал мне руку.
Попрощавшись с мужиками, я встал на лыжню. Болтавшаяся всё это время под ногами псина побежала было следом, но, услышав грозный окрик хозяина, повернула обратно, виновато виляя хвостом.
Я шёл по проторенному следу, бодро цокая палками, решив удачно срезать береговой выступ. Однако моя радость длилась недолго. Во-первых, эта лыжня была охотничьей и, наверняка, вела к силкам и ловушкам. К тому же, на таких тропах могут стоять замаскированные капканы на крупного зверя, ведь разные зверюги не отказывают себе в удовольствии пробежаться по наезженному пути, вместо того чтобы брести по глубокому снегу. Тут-то их и поджидает суровый сюрприз траппера. (Ну, это – всё ещё – во-первых). А во-вторых, лыжня начала уводить меня совсем в другую сторону. Вот и пришлось свернуть с неё на нетронутую целину.
В тишине леса я слышал своё громкое пыхтение и хруст оседавшего под лыжами снега. Через какое-то время впереди замаячил просвет… Всё правильно. Это моё озеро… Пробравшись через заваленный сугробами подлесок, я вышел на лёд. Теперь мой путь лежал вдоль кромки берега, в обход торчащих из-под снега кустов.
Как и вчера, весь ходовой день прошёл в беспрестанных остановках: нужно было очищать снежный подлип и снова мазать лыжи… Только вот кончилась лыжная мазь, и пришлось заменить её брусочком сала. Тратить сало таким образом в мои планы не входило… но выбора не было. Правда, к сожалению, держалось сало на лыжах недолго. Ближе к вечеру затих ветерок, настырно задувавший в мой залив со стороны расположенного где-то впереди большого озера. Низкие облака наливались серостью подбирающихся сумерек. Исчезали очертания деревьев, и лес на глазах превращался в тёмную стену… Всё вокруг потихоньку как-то насторожённо замирало… Странное чувство… Я сбросил ход и остановился, вслушиваясь в затаившуюся природу.