Лена похолодела. Он заметил. Он чувствует.
– Я… могла удариться головой, – тихо ответила она. – Всё кажется странным. Я не помню, что было до…
– Падения с моста, – закончил он. – Да. Это странно. Обычно после таких падений не выживают. Особенно если человек прыгнул сам.
Слова повисли в воздухе.
Лена почувствовала, как сжимаются пальцы.
– Значит, она… – прошептала она, – …я… хотела умереть?
Селегар не ответил. Подошёл ближе. В его движениях не было спешки – но каждый шаг отдавался внутри, будто приближался зверь.
– Лионель была молчалива. Послушна. Слишком хрупкая. Её сломал этот замок. Эта судьба. – Он сделал паузу. – Но ты… ты держишь спину. Не дрожишь. Ты не она.
Лена заставила себя не отступать. Если он узнает… если догадается, кто она – всё может закончиться прямо сейчас.
– Может быть, смерть изменила меня, – сказала она твёрдо. – А может быть… я просто больше не боюсь.
Селегар смотрел долго. Потом медленно кивнул.
– Хорошо. У нас будет неделя. До свадьбы. Я не буду заставлять. Пока. Но запомни: в этом замке доверяют только мёртвым. Потому что живые – лгут. Всегда.
Он развернулся, махнул рукой, и дверь тут же открылась. Слуга проводил её прочь.
Когда Лена вернулась в покои, она долго стояла перед зеркалом.
Она выжила. Попала в тело девушки, которая хотела умереть.
И теперь ей предстояло выйти замуж за мужчину, от которого осталась в живых ни одна.
Глава 5. Замок из камня и пепла
Замок Северных земель был построен не для уюта.
Он был создан для выживания.
Для власти.
И – возможно – для того, чтобы скрывать правду.
В первый же день после встречи с герцогом Лена начала исследовать свои покои. Их было больше, чем казалось: спальня, гардеробная, ванная с настоящим каменным бассейном, кабинет с книгами на странном языке, в котором буквы будто оживали на страницах, если долго смотреть.
Окна выходили на снежные пики. Вдалеке, за лесом, клубился белый пар над гейзерами. Мир вокруг был нереально красивым – и пугающе безмолвным.
Она почти не выходила за пределы комнаты – за ней следили. Вежливо, но настойчиво.
Питалась в одиночестве. Аня бы сказала: “Как королева в хрустальной клетке”.
На третий день она разговорилась с той самой служанкой, что помогала ей с причёской. Звали её Мира – невысокая, светловолосая, с добрыми глазами.
– Вы стали… другой, – осторожно сказала Мира, аккуратно заплетая ей волосы. – Словно в вас заговорил кто-то новый. Не знаю, плохо это или хорошо.