«Наверное, всего, чего не попадя», – не вникая в подробности, объяснил Яков.
Человеком управляющий оказался шустрым, что было видно по его лицу, быстрому на эмоции, а своими жестами он мог дать фору моим итальянцам, и только лишь мы объяснили суть да дело, как он обрадовался:
«Ну и прекрасно! Надеюсь, лошадь у вас резвая? Тогда поедем сейчас же в Ефимовку ставить межи вашей десятины!»
Конь, до этого кое-как двигавшийся и подбиравший теперь соломку возле дороги вдруг замер, как только управляющий плюхнулся в повозку.
«Он не поедет», – сообщил пылкому вознице Бартоломео.
«Как не поедет? – взялся за вожжи рьяный управляющий и уже начал стегать коня, причмокивая, будто он только что сам объелся блинов со сметаной.
«Как вас звать?» – спросил вдруг Бартоломео.
«Зовите меня Сидором Матвеевичем», – ответил управляющий. И затем почему-то добавил:
«Так будет проще всем. Так почему конь не поедет?»
«А это заколдованный конь, – ввязался в разговор Алессандро, – он каждое утро произносит уникальное ржание, и это ржание надо не проспать, услышать и запомнить. И затем, когда тебе надо на коне куда-то прокатиться, стоит только повторить это ржание, и Иоахим готов к услугам. Но хватает этого пароля всего на двадцать вёрст в сутки, а мы их уже проехали. Так что, нашему Иоахиму сегодня и осталось только сил, как бы доплестись до стойла. Вы, надеюсь, покормите и попоите его?»
Сидор Матвеевич недовольно спрыгнул с телеги, буркнул, что покормит и указал, где стойло.
Сам Сидор Матвеевич жил, на удивление, неплохо. Мы половину ночи потратили только на то, чтобы из его холодной горницы вынести в крытый амбар всякую рухлядь. А горница, извините, была внушительных размеров и предназначалась для нас, восьмерых взрослых человек для ночлега. Закончили с перемещением нажитого Сидором Матвеевичем добра и легли спать мы только под утро, но нас разбудило какое-то нелепое ржание, раздававшееся со стороны двора. Мы выглянули на улицу.
Во дворе, подражая коню и глядя ему прямо в глаза, на родном языке Иоахима разговаривал Сидор Матвеевич, поглаживая того по гриве. Иоахим внимательно выслушивал своего нового собеседника, но оставался к нему безразличен.
Чтобы закончить свою шутку, на помощь вышел Бартоломео с узелком для утреннего туалета. Между Бартоломео и Сидором Матвеевичем состоялся долгий разговор, похожий на беседу двух казнокрадов, подбирающих ключи к сейфу. Оба пытались найти понимание нашего коника. Ничего не помогало. В конце концов, Бартоломео приподнял у коня ухо и громко завопил туда что-то кавалерийское.