Наверху, среди обломков штукатурки, стоял колокол. Небольшой, XVII века, с трещиной по ребру – точь-в-точь как на гравюре из архива Воронцова. Василиса замерла. Его не должно было быть здесь. По описи 1991 года он числился утраченным при пожаре.
«Красиво, не правда ли?» – голос прозвучал из темноты.
Гордеев вышел из-за колонны, фонарь выхватил потёртую бронзу.
«Вы тоже получили "приглашение"?» – он показал клочок бумаги с выжженным змеиным кольцом.
«Нет. Я почувствовала…».
«Ваше шестое чувство? – он хмыкнул. – Мне оставили это у двери участка. С надписью: "Ищите там, где время плачет"».
Василиса подошла к колоколу. «Это он. Тот самый, что звонил в день пожара 1991-го. Его звук считали предвестником беды».
«Поэтично, – Гордеев провёл пальцем по трещине. – И как "плачущий колокол" связан с вашей иконой?».
«Не знаю. Но они хотят, чтобы мы его нашли».
Она коснулась холодного металла.
Василиса отдернула руку, но видение не исчезло. Оно наложилось на реальность: трещина на колоколе пульсировала кровавым светом.
«Что с вами?» – Гордеев шагнул вперёд.
«Он… он испорчен. Ритуал уже начат».
«Кто?».
«Тот, кто украл икону. Он здесь!».
Сверху грохнул обваливающийся кирпич. Они бросились вверх по лестнице. На ярусе колоколов никого не было, только ветер гулял меж деревянных балок. На полу валялся нож с рукоятью в виде змеиной головы – точь-в-точь как в видении.
Гордеев поднял его в перчатке.
«Драгоценный подарок. Серебро, XIX век».
«Это не подарок, – Василиса указала на западное окно. – Это отвлекающий манёвр».
Вдалеке, над крышами складов порта, поднимался дым. Тонкий, чёрный, зловещий.
«Склады?» – прошептал Гордеев.
«Хуже. Музейный фонд хранения».
Она уже бежала вниз, сердце колотилось в такт воображаемому колокольному звону. Видение становилось реальностью – пожар начинался там, где хранились тысячи ещё не изученных артефактов.
Улицы превратились в хаос. Пожарные машины ревели сиренами, перекрывая переулки. Василиса и Гордеев пробирались через толпу зевак, запах гари въедался в лёгкие.
«Весь северный корпус в огне!» – кричал начальник охраны, его лицо было чёрным от сажи.
«Причины?» – перебил Гордеев.
«Электрика… или поджог. Не знаю!».
Василиса рванула к запасному выходу. Там, среди вынесенных ящиков, стоял Воронцов. Он прижимал к груди обгоревший фолиант.