Алисия поднесла руку к груди, к камню-оберегу. Он был холодным. Как лед. Она сжала его в ладони, пытаясь согреть.
"Вернись", – прошептали ее губы беззвучно в пустоту, оставшуюся после него. "Вернись, Калеб. Я буду ждать."
Но тень, накрывшая Долину, была длинной и черной. И в ее глубине уже слышался далекий, чуждый звон стали и жуткий рев, не принадлежащий ни одному зверю этого мира. Война началась. И первый камень в фундамент будущей ярости Алисии был заложен именно сейчас, на этой пыльной дороге, где растворился силуэт любимого.
Глава 2: Год Томительного Ожидания
Первые дни после ухода Калеба Долина Тихой Воды жила в странном оцепенении. Воздух, обычно наполненный звуками труда и жизни – стуком топора, криками детей, мычанием коров, – теперь казался разреженным, приглушенным. Люди ходили по своим делам словно во сне, озираясь на восток, откуда ушла горстка их сыновей. Алисия чувствовала эту тишину особенно остро. Она пронизывала все, как холодный туман, просачиваясь сквозь стены дома, заполняя пустое место за столом, где раньше сидел Калеб.
Она пыталась жить как прежде. Вставала на рассвете, доила Буренку, помогала матери по хозяйству, ходила в лес за грибами и ягодами. Но каждое движение было механическим, лишенным прежней легкости. Ее мысли постоянно убегали по пыльной дороге на восток. Где он сейчас? Дошел ли до Города Приречного? Получил ли оружие? Увидел ли… их?
Оберег – серый камешек в простой сеточке – стал ее навязчивой привычкой. Она прикасалась к нему десятки раз в день, сжимала в кулаке, когда страх становился особенно острым, клала под подушку на ночь. Он был холодным, как камень в реке, но в нем была ее последняя связь с Калебом, ее талисман против кошмаров, которые начали посещать ее по ночам. Кошмары были размытыми, но ужасными: черные фигуры с горящими глазами, крики, запах гари и крови, и Калеб, зовущий ее, но она не могла до него добраться, ноги вязли в чем-то липком и теплом…
Надежда теплилась слабым огоньком. Она разгоралась ярче с каждым слухом о том, что армия короля собирает силы, что вот-вот будет великая битва и враг будет отброшен. Алисия цеплялась за эти слухи, как утопающий за соломинку. Она представляла, как Калеб, невредимый, вернется по той же дороге, усталый, но с улыбкой, как снимет с шеи свой камень и скажет: "Видишь? Я сдержал слово. Никто и ничто".