«Что ты от меня хочешь?» – прошептал Алексей, и тут же воздух в комнате стал гуще.
Стена за кроватью издала тихий стон – деревянные панели слегка прогнулись, словно кто-то огромный прислонился к ним с другой стороны. Алексей отпрянул, ударившись о тумбочку. Его отражение в висящем на стене зеркале (почему он не заметил его раньше?) моргнуло на секунду позже, чем он сам.
Найди то, что она спрятала в стене
Пальцы сами потянулись к обоям. Под ними что-то шевелилось – не физически, а на грани восприятия, как движение в периферийном зрении, исчезающее при прямом взгляде.
Он сорвал полосу обоев.
Дерево под ними было испещрено царапинами – не случайными, а складывающимися в буквы, слова, предложения. Фразы, вырезанные в разные периоды (одни – почти стершиеся, другие – свежие, с золотистыми волокнами древесины на краях):
«не пускай её»
«она притворяется мёртвой»
«зеркала – это двери»
И прямо на уровне глаз – прямоугольный контур, явно обозначающий потайную нишу. Алексей провёл по нему дрожащими пальцами. Доска подалась с глухим скрипом.
Внутри лежала потрёпанная тетрадь в кожаном переплёте. На обложке – инициалы «М.Г». и дата: «Октябрь 1987».
Когда он открыл первую страницу, из переплёта посыпались засохшие лепестки – когда-то белые, теперь коричневые от времени. Они пахли тлением и… чем-то знакомым. Духами его матери.
Первая запись была сделана детским почерком:
«Мама говорит, что в стенах живут эхо. Но я знаю правду. Это не эхо. Это голодные вещи, которые учатся говорить. Сегодня утром я проснулась и увидела, что мои куклы все перевернуты лицом к стене. Я не я это сделала».
Страница ниже была испещрена одним и тем же словом, написанным снова и снова, каждый раз с большим нажимом, пока перо не рвало бумагу:
«Слышитслышитслышитслышит»
Алексей хотел перевернуть страницу, когда услышал:
Скрип.
Не из стены.
Из коридора.
Чёткие, размеренные шаги.
Детские.
Босые ножки шлёпают по паркету.
Раз.
Два.
Три.
Остановились прямо за дверью спальни.
Тетрадь вдруг стала ледяной в его руках. Последняя запись на открытой странице, сделанная уже взрослой рукой, гласила:
«Она вошла в зеркало ровно в 3:15. Но что вышло с другой стороны – это было уже не она».
Часы на тумбочке показывали 3:14.
Дверная ручка медленно начала поворачиваться.
Часть 2. Девочка из зеркала
Ручка повернулась до упора с металлическим щелком, но дверь не открылась. Вместо этого – тишина. Давящая, густая, будто весь воздух в комнате превратился в сироп.