Промзона. Башня. Там что-то было. Что-то древнее. И отец знал об этом.
Клиффорд, не дождавшись сна, вновь вышел на улицы. Он не мог сидеть на месте. Ему нужно было чувствовать город, пройтись, уловить сигналы. Он шёл вдоль набережной, чувствовал, как земля гудит под ногами. Не шум от машин – а ритмичные, пульсирующие толчки, как сердце. Или как дыхание спящего чудовища.
Он свернул в переулок, где раньше был склад. Теперь там зияла дыра в заборе, а здание стояло полуразрушенным. Он прошёл внутрь. Сразу – запах плесени, сырости и чего-то сладкого. Он узнал этот запах. Слизь. Она была здесь.
Он закрыл глаза. Медленно вдохнул. Сконцентрировался. Внутри – пустота. Затем – искра. Он представил золотую нить, как учил его дед, и вытянул её вперёд. Нить вспыхнула – и осветила тень.
Это был мальчик. Лет 14. Грязный, в рваной одежде. Он сидел, обняв колени, но его глаза… были чёрными. Без зрачков.
– Ты… не должен быть здесь, – прошептал он. – Они идут.
– Кто? – спросил Клифф, пытаясь не нарушить контакт.
– Те, кто живёт внизу. Они кормятся. Им нравится страх. Он здесь – вкусный.
– Ты видел Вронского?
Мальчик закрыл глаза. На секунду – исчез. Растворился. Только след слизи на полу.
Утром Клифф встретился с Магдаленой. Та была как всегда собрана, но в её взгляде мелькала тревога.
– У нас утечка, – сказала она. – Один из советников передал Вронскому всё. Он знал, что ты будешь на совете. Он готовится. Есть информация, что он ищет старую лабораторию. Помнишь, “Капсулу Z”? Говорили, что это миф. А теперь её ищут.
– Она реальна, – мрачно сказал Клифф. – И если он её найдёт – он не просто закроет промзону. Он запустит процесс.
– Какой?
– Обратной трансформации. Не исцеление, а переплавку. Люди перестанут быть людьми. Они станут носителями.
На следующий день Агнешка прислала им снимок – фото с дрона, снятое ночью. На нём – грузовики. Несколько фигур в защитных костюмах. И – контейнер. Он пульсировал. Он жил.
Ночь над Гданьском была словно задержанный выдох города, полный напряжения, как перед грозой. Клиффорд стоял у подножия водонапорной башни, покрытой граффити и пятнами ржавчины. Она возвышалась над всеми, как слепая свидетельница тайн, хранящихся в недрах промышленной зоны. Когда-то башня снабжала весь район водой, но теперь – лишь молчаливо вбирала в себя потоки "зелёной слизи", концентрируя в себе тревогу и боль.