– Вы когда-нибудь… – начала она вдруг, сама удивившись собственному вопросу, – чувствовали, что вы чужой? Даже в месте, где, казалось бы, свой?
Он поднял на неё взгляд. Долгий, неподвижный. Будто не просто услышал – почувствовал.
– Почти всегда, – сказал он тихо.
Эти два слова будто открыли замок внутри. Она кивнула, медленно, не сразу.
– Я тоже, – прошептала.
Их молчание стало плотным. Тёплым. Связующим. Было ощущение, будто кто-то впервые называет твои мысли – и от этого делается чуть легче.
Сергей провёл пальцем по краю страницы, потом сказал:
– Когда я был моложе, я думал, что одиночество – это временно. Что придёт кто-то, и всё станет… полным. А потом с годами понял: полнота – не от других. Она либо внутри есть, либо нет.
– А если её нет? – спросила она.
Он посмотрел на неё почти с нежностью.
– Тогда всю жизнь ищешь. Или учишься не бояться пустоты.
Она замолчала. Хотела что-то сказать – но в горле встал ком. Всё, что она чувствовала – и чего не умела объяснить, – вдруг прозвучало в его голосе.
Этот человек, этот чужой, взрослый, строгий профессор, вдруг оказался ближе, чем кто-либо за последние годы. И это пугало.
Сергей, не глядя на неё, добавил:
– Иногда мне кажется, что мы не встречаем людей случайно. Даже если кажется, что просто разговор о книгах. Даже если ты просто попросила подсказать, где стоит Толстой.
Татьяна чуть улыбнулась. Смущённо, но не отстраняясь.
– А вы верите в совпадения?
– Нет. Только в тихие знаки.
Они снова замолчали. Но теперь между ними не было паузы. Было ожидание. Что-то витало в воздухе, неоформленное, хрупкое. Она чувствовала, как что-то сдвигается. В ней. В нём. В этом моменте.
Но вместе с этим – возник страх. Не перед ним. Перед собой. Что она делает? Что чувствует? Что ищет – в мужчине, который старше её почти вдвое?
Она встала. Резко, почти испуганно.
– Мне… пора. У меня дела. Простите, я…
Сергей поднял глаза, не удерживал, не спрашивал. Только смотрел. Так, что в ней всё сжималось. Его взгляд был не осуждающим – понимающим. Слишком понимающим.
– Конечно. Спасибо за разговор, – сказал он.
Она кивнула. Улыбнулась почти на бегу. И исчезла за дверью.
Он остался сидеть. В полумраке. С книгой, которую уже не читал.
А она вышла на прохладный воздух, вдохнула глубже, чем следовало, и пошла. Быстро. Не оглядываясь. Только внутри – что-то гудело. Ещё не чувство, не влюблённость, не осознание. Просто гул. Как перед грозой. Или перед началом.