Внезапно я увидел до боли знакомую белую вспышку, закружилась
голова и я словно провалился в пустоту.
Огромный, как медведь, с поросшей темными волосами грудью,
полуголый мужик хватает меня за волосы так, что искры летят из глаз
и отшвыривает от себя. Я падаю на пол, прямо перед каминной
решеткой, которая сделана в виде пик, одна из которых пропарывает
мне щеку, и я думаю только об одном: «Хорошо, что не глаз». Мужик
внезапно оскаливается, хватает кочергу и делает шаг в моем
направлении.
— Я тебе покажу, щенок, как отказывать мне. Ты мой урок
надолго запомнишь! — он протягивает руку, чтобы снова ухватить меня
за волосы, но я вскидываю в защитном жесте руки...
Вспышка...
— Кеннет, ты чего орешь? С катушек съехал? — меня словно
выбрасывает из засосавшей пустоты, и моргнув, я увидел перед собой
знакомого бомжика. Я делаю шаг назад и едва не падаю,
поскользнувшись на скользкой земле, в реку.
— Что... что это было? — я трясу головой, пытаясь
сфокусироваться на двоящейся, пропитой роже, излучающего
неповторимое амбре, спутника.
— Ты заорал так, будто тебя режут, — пояснил он и, вскинув на
плечо баул из воняющих тряпок, побрел к тропинке, которая виднелась
у опоры моста. — Ну ты как знаешь, а я пошел отсюда. Не хочу
болтаться на виселице и обогатить при этом какого-нибудь
полисмента.
Мужик, постояв немного, ожидая от меня хоть каких-либо действий,
но не дождавшись, звучно выругался и, сплюнув в мою сторону,
буквально растворился в тени моста.
Я тупо смотрел, как он уходит, и понимал, что его надо
остановить, ведь этот бомж — единственный доступный мне источник
информации, но я ничего не делал, чтобы предотвратить его уход. Я
просто стоял в ступоре и пытался осознать такую простую и
одновременно сложную вещь: я — это не я. Это грязный, уродливый
мальчишка по имени Кеннет. Это все нереально. Не реально. Эти
простые два слова вертелись в голове, вытеснив другие. Я тупо
смотрел на свое отражение, не воспринимая ничего вокруг.
— А ну стоять! И куда ты направился, вонючка? — раздавшийся
гогот заставил меня выйти из этого состояния столбняка, который
сковывал меня, не давая пошевелить ни рукой, ни ногой. Под мост
влетел мой знакомый бомж, которого туда втолкнул здоровяк в
форменном кителе и дубинкой, прицепленной к поясу. Так же на поясе
висела кобура, из которой торчала рукоять пистолета. Какой это был
пистолет, я не понял, хотя в оружие, особенно старинном разбирался:
отец собирал коллекцию, и я волей-неволей знал, чем кремневые
пистолеты отличаются от капсюльных.