Отец с Люфиром оставили двух марглов
в рыбацкой деревушке на побережье. Один из хищников был
предусмотрительно поседлан двойным седлом. Когда мы добрались до
постоялого двора, звери стояли на привязи, распугивая прохожих
своим видом. Марглов считали полудикими животными, не поддающимся
окончательному приручению. Однако маги Ордена были в силах
справиться с ними, а потому не отказывались от преимущества в
скорости и выносливости из-за риска непослушания.
Снег скрипел под когтистыми лапами,
а дыхание Люфира приятно согревало затылок. Чем дальше мы
продвигались на север, тем острее становился ветер, а снег –
глубже. Затянутое серой пеленой небо исполосовали темные столбы
дыма.
– Маги жгут дома не выказывавших им
уважения селян и запасы сена, чтобы обречь скот на голодную зиму, –
пояснил Люфир, прочтя мои мысли. – Это стало обыденностью. Ордену
не хватает людей, чтобы везде успеть.
Я спрятала лицо за воротник, считая
колонны черного дыма. Два, три, семь, одиннадцать. Казалось, они
заполнили все небо, и, если всматриваться вдаль, на сером полотне
можно было отыскать еще больше отражений от уже погасших пожаров.
Хватит ли моих сил, чтобы прекратить этот кошмар? Я могла бы
прикрыться отговоркой, что один человек не сможет изменить участь
целого народа, но из глубины веков всплывал безликий образ Первого
мага, раз и навсегда изменившего целый мир.
Отец выбрал дорогу, проходящую вдали
от поселений, но в дне пути от Берилона на горизонте появилась
деревня, через которую проезжал всякий караван, идущий в столицу
или обратно. На ее теле зияло два глубоких котлована и несколько
сожженных домов. Снег припорошил черные остовы зданий, но спрятать
дыры в земле ему было не по силам.
– После восстания в окрестности
Берилона хлынули беглые церковники, предатели Ордена и, что хуже
всего, мятежники, решившие отметить победу. Чувство безнаказанности
из-за неразберихи в первые дни толкало людей на ужасные поступки, –
тихо говорил мне на ухо Люфир. Маргл послушно шел хвостом за своим
сородичем, оседланным отцом.
Перед нами протянулась широкая
центральная улица. Она была пустынна, а вчерашний снег пересекало
всего несколько тропинок. Я ловила на себе взгляды напуганных
беспорядками жителей, прячущихся под черепичными крышами и
надеющихся, что беда обойдет их дом стороной.