– Нам говорили, что в таких
обстоятельствах следует двигаться по маршруту вражеской группы, –
заметил Генри. – Шанс встретить кого-нибудь еще снижается.
– Про мины твои учителя явно
забыли.
Собеседник задумался, потом тихо
выругался и кивнул:
– Принял.
– Выйдем через час. Больше никаких
разговоров.
– Ясно, сержант.
Вечером дождь заметно усилился, а
ближе к ночи опять превратился в ливень. Пробираясь сквозь
непогоду, мы одолели чуть больше пятнадцати километров, миновали
развалины очередного городка и вышли к пологой, но скалистой гряде,
расположенной совсем рядом с вражескими позициями.
Наши противники никогда не были
дураками – следующие километры находились под плотным наблюдением,
количество установленных там мин превышало все разумные пределы, а
безопасные на первый взгляд скалы отлично простреливались. Тем не
менее, именно в них и следовало искать убежище.
Двигаться по мокрым и скользким
булыжникам – весьма сомнительное удовольствие. Каждый неосторожный
шаг грозит падением, а любая травма резко уменьшает твои шансы на
выживание. Приходится то и дело проверять дорогу, тратить много
лишнего времени и нервов, терять концентрацию...
Где-то за нашими спинами вспыхнула
молния, осветившая узкий проход между сходящимися каменными
глыбами. Я остановился, глянул по сторонам, а затем развернулся и
пошел в обход – если держать под контролем длинную и широкую
возвышенность было довольно проблематично, то закрыть наиболее
удобные перевалы противопехотными минами или детекторами движения
не составляло никакого труда. Именно поэтому самый быстрый путь
здесь являлся одновременно и самым опасным.
Час спустя мы наконец-то заняли
хорошую позицию – теперь камни прикрывали нас со всех направлений,
оставляя лишь несколько просветов, сквозь которые можно было
наблюдать за раскинувшейся впереди местностью. Я снял с винтовки
прицел, установил на него длинную антибликовую насадку и черный
фильтр, лег возле одной из расщелин...
Окутанная дождливым предрассветным
туманом равнина выглядела безжизненной и заброшенной. Тем не менее,
спустя какое-то время мой глаз адаптировался к темной картинке, а
потом начал фиксировать важные детали.
Едва заметный дымок над заброшенным
поселком.
Чересчур густая роща.
Свежая проселочная дорога, уходящая
за маленький холм.