Вместо ответа я достал из каблука
спрятанную там палочку, сломал ее и кинул внутрь ботинка. А затем
начал тщательно протирать ступню.
– Вы о них уже забыли, верно?
– Нет.
– Но вам все равно?
Мне пришлось отложить воняющий
спиртом кусочек ткани и посмотреть собеседнику в глаза:
– Ты прав. Я за свою жизнь видел
столько трупов, что мне уже все равно. Что дальше?
Скотт заметно растерялся от такой
искренности, но быстро пришел в себя:
– Ничего. Просто уточнил.
– Хорошо.
Весь остаток ночи я ощущал идущую со
стороны напарника враждебность – он явно примерил мои слова на себя
и получившаяся картина оказалась слишком далека от тех идеалов
дружбы и товарищества, которые были привиты ему в учебке. Однако
никаких глупостей не последовало и переход завершился
благополучно.
До вражеских позиций осталось
всего-навсего двадцать километров. Или даже меньше.
– Завтра общаемся только жестами, –
сообщил я мрачному и недовольному спутнику. – Плащ обязателен,
изолирующий гель с маской – тоже. Передвигаемся только в дождь и
только ночью. Если меня убьют, разворачиваешься и идешь назад.
Ясно?
– Так точно.
Ждать соответствующей погоды
пришлось долго – хотя выданная нам метеосводка обещала постоянные
грозы, к вечеру дождь закончился, небо прояснилось и заключительный
этап пути автоматически сдвинулся на целые сутки.
Смирившись с текущим положением дел,
я почистил оружие, тщательно обтерся гигиеническими салфетками, а
затем лег на гнилые доски и начал рассматривать звезды, виднеющиеся
сквозь дырявую крышу приютившего нас барака.
Скотт последовал моему примеру.
– Говорят, Федерация до сих пор
наблюдает за планетой.
– Вряд ли. Мы уже никому не
нужны.
– Я слышал, что год назад над
Лондоном видели космический корабль.
– Я тоже много чего слышал...
Гражданские люди склонны излишне
драматизировать нашу работу. По их мнению, разведчики либо сутками
напролет перестреливаются между собой, буквально зубами выгрызая
друг у друга победу в кровопролитных сражениях, либо жуткими
призраками гуляют по тылам неприятеля, взрывая там все, что только
возможно и сея вокруг себя ужас. Но на практике мы лишь ходим через
Полосу, размечаем цели для артиллерийских ударов и ставим минные
заграждения для точно таких же солдат, приходящих с другой
стороны.
Разумеется, неожиданные бои
случаются. Но главные наши занятия – это монотонная ходьба под
дождем и бесконечное ожидание. Такое, как сейчас.