Я подошел к группе зрительниц.
– Одолжите гравипушки, – сказал я. –
На пять минут.
– Тут нет времени, – хмыкнула
ближайшая бразильянка. – Зачем тебе?
– Хочу достать шишки чарок, – соврал
я. – Слышал, вкуснота.
Пообещав поделиться добычей, получил
пять гравипушек. Из леса вышла одноповязочная тройка из Маны,
Дарсиса и меня.
– Привет, – прицепился одноповязочный
олух с моим лицом. – Мы с повязками, а вы?
Я промолчал: вдруг сам отстанет. Но
нет:
– Чего просто стоять? Прочешем лес
вместе?
– Помолчи, зеленый, – поставил я на
место приставучего «духа». – Мы сейчас решаем и твою проблему.
Новоприбывшая и многоповязочные Маны
заругались. Под шум свары моя «группа меня» утекла в тихое
место.
– Дистанция для марш-броска –
пятьдесят метров, – командовал один из двойников. – Лимит
гравипушки - десять. У нас пять стволов. Сообразили? Ну,
полетели.
Мы встали в ряд, повернулись вправо.
Каждый, кроме последнего, навел гравипушку на впередистоящего.
Одновременно щелкнули пружины пяти спусковых крючков. Я вместе с
тремя двойниками впереди взмыл к зеленому пологу. Навел ствол на
все еще далекие ветви. Следуя за квадратным дулом, двойники передо
мной понеслись дальше вверх. Двое тоже дернули над головой руки с
гравипушками. И последний пронзил плечами и головой ширму из
листвы. Скрылся в зеленом шелестящем шаре. Только ноги торчали, как
у засунутой в печку ведьмы из сказки Гензель и Гретель.
Когда последний крикнул, все мы
медленно опустили гравипушки. В подошвы моих ботинок уперся твердый
дерн.
Ну? – вся группа бросилась к
последнему. Тот вдруг сорвался с места в центр арены. Бойцы-Маны
все еще выделывали смертоносный танец. Мой двойник дернул клок
волос у ближайшей Маны и понесся спасать свою
бунду от ошалелой валькирии.
Мы одновременно пожали плечами. Пока
нашли другого двойника взамен спятившего, ветвяной свод почти
потемнел. День сменялся ночью, но по неведомому графику. Мы
повторили операцию.
Следующий последний двойник тоже
сбрендил. И позаследующий. И позапозапозаследкющий…
Наконец последним вспарил я. Тяжелые
ветви ударили по лицу и рукам. Красные лучи заката обожгли глаза.
Верхушки чарок в серебряных нитях паутины закачались под ногами как
огромные холмы.
Я огляделся. Бесконечные
небоскребы-деревья бежали от самого высокого древа во все концы
света. Кроме направо.