Больше всего люблю этот переход между
зимой и весной. Когда снег сошел, птицы поют, но еще нет растений и
листьев на деревьях. Тогда я ощущаю всю полноту жизни и ее
сладость. Но чтобы познать свой Шаолинь, надо пройти через поэзию
одиночество.
Сначала мы с Ершом перепрыгивали с
одного сухого места на другое. Затем присели на влажное бревнышко
плечом к плечу. Сиреневый весенний закат. Музыка лесных духов. Дым
костров и шорох крон деревьев.
– Ради этого стоит жить, – тихо
проговорил сталкер. – Даже если поутри сейчас смотрят нам в
спину.
– Да… Здесь сама жизнь, а в заброшках
– смерть.
– Или псевдожизнь. Недострои. Эти
выкидыши постиндустриального общества…
– Я бы хотела жить в лесу в
деревянном доме с флюгером, купаться в озере, слушать пение
скворцов и колдовать. Полюбить мужчину и родить трех детей.
– Странно, что ты стала
урбантрипщиком. С такими-то мечтами.
– Конечно. Это вообще последнее, чем
я думала заниматься в жизни. А как ты пришел в движение?
– Мой путь был долгим, – сталкер
вздохнул, но не грустно, а скорее мечтательно. – Вообще-то я хотел
заниматься музыкой, ходил в походы. Исполнял бардовские песни –
Высоцкого, Визбора. Но макушки елей в темноте не очень-то меня
вдохновляли. Сочинял всякий бред, например:
Мы на гитаре играем,
Мы под гитару поем,
Хоть звезд мы с неба не хватаем,
Но очень весело живем.
Багровый рассвет – наш преданный
друг,
Гитара – подруга, костер – наш
приют,
А звезды, как компас, покажут нам
путь,
Чтоб в озере жизни нам не
утонуть.
Мне стихи понравились. Да меня бы и
учебник матанализа в стихах привел в восторг, если б его сочинил
Ёрш.
– Потрясающе. Не думала, что ты –
поэт.
– Сталкер не может быть поэтом. Наша
стихия – одиночество, заброшки, подземные ходы и смерть, –
торжественно сказал Ёрш. – Но я понял, что мне нужны источники
вдохновения. И перепробовал почти все: спорт, легкие наркотики,
алкоголь, экстрим. Но не было того прилива, когда забываешь обо
всем и занимаешься творчеством.
Однажды я шел с работы, на душе –
тяжело. Перспектив стать выдающимся музыкантом, как твоя подружка
Эля, – ноль. Эх, Элиза действительно гениальна. Жаль, что не туда
свернула. В руке у меня была бутылка пива. Домой идти не хотелось,
наткнулся на старый-престарый дом. Его уже строители разбирали.
Залез. Выпил немного, и накрыло. Стал думать о людях, которые здесь
жили. Не поверишь, портреты еще висели, игрушки, одежда какая-то. Я
всей кожей ощутил присутствие. Тех, кого нет…