Я вскрикнула, дернулась назад и
поняла, что падаю.
— Шарлотта!
Чайник все-таки вырвался из рук и с
бряцаньем поскакал вниз, щедро поливая все вокруг кипятком. Я же
зависла на верхней ступеньке, на пяточках, а наверху, удерживая
меня за талию и не позволяя катастрофе случиться, стоял Ирвин.
Ирвин?!
— Ирвин!
Он резко втянул меня в коридор,
подхватил на руки и закружил: с той знакомой силой, с которой
подхватывал, когда входил в комнату. Широкие плечи служили неплохой
опорой, но голова все-таки закружилась. В точности так же, как в
детстве — весело и до звездочек перед глазами.
— Мисс Шарлотта Руа, вы все такая же
хрупкая, какой я вас помню.
— Ирвин Лэйн, перестаньте! —
рассмеялась от души. — Иначе будет как тогда на карусели.
Совместный поход на аттракционы,
которые приехали под Лигенбург вместе с ярмаркой, закончился для
меня не очень хорошо. Просто кто-то не знал меры, а Ирвин никогда
не мог мне отказать.
— Ох, нет. Второй раз я себе этого не
прощу!
Меня наконец-то поставили на пол.
— Иииирвин! Как же я рада тебя
видеть!
— Я тоже безумно рад, Шарлотта.
Запрокинула голову, счастливо глядя
ему в глаза.
— Когда ты приехал?
— Только что. И сразу к тебе.
— Вот прямо сразу?
— Ну, сначала домой заскочил. Нужно
же мне было узнать твой адрес.
— А я завтра к вам собиралась!
— Завтра мы бы все равно не
увиделись, — сильные руки придерживали меня за талию, — Роберт, мой
полковой друг, женится.
Света от крохотного артефакта было
чуть, но достаточно, чтобы рассмотреть красивое лицо с правильными
чертами. Черные как уголь волосы, зачесанные назад, а глаза! Ух,
какие глаза! Сейчас они потемнели от освещения, но я до безумия
хорошо помнила их цвет. Яростно-голубой, как высокое летнее небо, в
которое хочется смотреть до бесконечности.
Ирвин Лэйн, сын виконта Фейбера от
первого брака.
В него были влюблены все дебютантки
Лигенбурга (подозреваю, что не только дебютантки). Прибавить к его
более чем запоминающейся внешности галантность старых традиций,
неизменную вежливость — и получим его, моего старшего брата, как он
себя называл. По сути, так оно и было. Ирвин всегда относился ко
мне без снисходительности своего положения, неизменно защищая от
строгости леди Ребекки или осаживая чересчур заносчивых слуг.
Всевидящий, как же это было давно, а
сейчас… сейчас передо мной стоял молодой мужчина, хоть и знакомый,
но повзрослевший. Решительно повзрослевший за последние шесть
лет.