Прибытие в Дардан прошло
триумфально. Отец, в бороде которого за это время появилось
несколько новых седых прядей, с уважением оглядел львиную шкуру и
мои шрамы, а Креуса посматривала на меня горделиво, покорно
дожидаясь, когда ей прилично будет заговорить. Она повзрослела за
это время, а из ее взгляда ушла детская мечтательность. Грудь
Креусы распирала платье, сразу же притянув к себе мой жадный взор.
Что-то я раньше такого не замечал.
— Господин мой! Я родила тебе
крепкого сына, — сказала она и кивнула рабыне.
— О-ох! — только и смог вымолвить я,
когда старуха-ахеянка вынесла замотанный в тряпки красный комочек,
который спал, посасывая палец.
— Мы не давали ему имя, — улыбался в
бороду отец. — Тебя ждали.
— Ил! — не задумываясь ответил я,
взяв на руки своего ребенка. — В честь предка.
Креуса вспыхнула от счастья, ведь
только сейчас ее сына признали по всем правилам. Отец взял его на
руки и дал имя. Она, женщина знатного рода, исполнила свой долг
перед семьей и богами. Я достал из поклажи ожерелье, серьги и
перстни, и вручил ей под одобрительными взглядами отца. Креуса же
посмотрела так, что у меня даже сердце сжалось. Ну неужели бывает
такое? Здесь не принято говорить о любви прямо, лишь
иносказательно. А она говорит об этом одними глазами. Да только
ради этого взгляда стоило провалиться в здешний Мезозой. Просто для
того, чтобы увидеть слепую, нерассуждающую преданность в глазах
той, кто любит тебя по-настоящему. У меня никогда не было ничего
подобного.
— Париама будет в ярости, —
развеселился вдруг отец. — Ты дал своему сыну имя царя. Смотри, он
еще подумает, что ты покушаешься на его власть.
— Кстати, об этом, — я сделал
короткий жест, и домочадцы оставили нас вдвоем. — Отец, я скоро
уплыву далеко отсюда, и никогда больше не вернусь.
— Что ты задумал? — прищурился
Анхис, который сел за стол, своей рукой налил мне вина и поднял
тяжелый серебряный кубок. Он достал его из своей сокровищницы в
честь моего возвращения.
— Я хочу отбить у ахейцев остров и
стать царем, — ответил я. — Тут мне жизни не будет. Либо дядя
убьет, либо кто-нибудь из сыновей Париамы. Старик наплодил целый
выводок гиен. Один Парис чего стоит. Поплывешь со мной?
— Нет, — покачал головой Анхис. — Я
тут родился, тут и умру. Здесь мои лошади. Где их пасти на
островах? В тамошних скалах могут выжить только козы.
