- Еще до того, как податься в Лерин, мы скитались по берегам
Роны и промышляли охотой, - начал он. – Мясо было нашей пищей такой
же обычной, как потом овсяные лепешки в монастыре. И, знаешь,
Мартин, я никогда не ел такого странного мяса. Может, ты нам
объяснишь, где ты его берешь?
- Я уже говорил. Говорил много раз – мне его дает Господ! –
келарь встал, хмуро глядя из-под темных волос, упавших на лицо.
- Мартин, брат, я вижу, как ты страдаешь. Ты спас нас от смерти.
Мы бы уже умерли от голода, но сам ты… Я просто хочу помочь тебе. –
Юлий тоже встал, коснулся его плеча, поворачивая к себе. – Позволь
мне пойти с тобой завтра. Я буду просить Господа вместе с тобой.
Еще жарче, чем ты.
- Нет, Юлий. Ты не можешь такое сделать. Обещай мне, что не
последуешь за мной ни завтра, ни в другой раз. Обещай же! – он
повернулся резко и посмотрел так строго и просящее, что Юлий тут же
и будто не своим голосом произнес: - Обещаю. Обещаю, если ты сам не
позовешь меня!
После чего Мартин вышел, а мы втроем сидели молча, почему-то
неподвижно долгое время, слушая, как келарь ломает заготовленные
для очага сучья.
- Это очень необычное мясо, - упрямо повторил Юлий, поглядывая
на пустой котелок. – Чем-то похоже на мясо крыс, только в нем нет
костей. Я хочу знать, откуда оно.
- С Мартином происходит что-то. Он раньше не был таким угрюмым.
Когда он заходил ко мне, то улыбался, и мне становилось теплее, как
от вида образка, - Адриан отодвинулся к стене и обхватил голову
руками. – С ним что-то нехорошее. Я чувствую это, братья, как я
чувствовал идущую ко мне смерть, так и теперь… С Мартином как-то
нехорошо.
- Игнатий, ты должен проследить за ним завтра, - поглядывая на
дверь, сказал Юлий.
- Он же просил не делать этого. И мы обещали ему! – возразил
я.
- Обещание дал я. Сам не пойму, как он из меня это вытащил… А ты
ничем не обязывался. Ты должен узнать, что происходит, ведь все мы
слуги праведные Господа нашего, и все мы в ответе друг за
друга.
В эту ночь мне снился сон. Христос плыл в реке, в светлых струях
сверкающей рыбой. Потом вдруг луг, полный цветов и высокой травы.
Снова наш Господ, агнцем обернулся и шел по тропе, длинной до самых
облаков. И тут за камнями я увидел Мартина, крадущегося с ножом в
левой руке. Он выскочил внезапно и рвал шерсть агнца, клочьями
пылающими разбрасывая по траве, и эти клочья превращались в
кровавое мясо.