— Кх-кхе!
Кое-как разлепив глаза и с задавленным стоном усевшись на
неприятно-твердом лежаке, один из пленников слегка смущенно
поинтересовался у окружающих:
— Джентльмены, а где тут... Кхм, местные удобства?
Глухо кашлянув, к нему с покряхтыванием повернулся один из тихо
лежащих до этого мужчин и знакомо-сиплым голосом уточнил:
— Лейтенант Гарри Бронте, если не ошибаюсь?
— Именно так, сэр.
— Загляните вон за тот полог.
— Благодарю, сэр!
С наступлением утра... Или уже дня? В общем, как только в
пустыне рассвело — сразу же выяснилось, что стены их узилища имеют
несколько сквозных трещин, сквозь которые пыльную темноту тюремного
отнорка прорезали неприятно-яркие лучи дневного светила. Поэтому
короткий поход лейтенанта к заскорузлой занавеске увенчался полным
успехом: проникнув за эту, с позволения сказать, преграду,
британский офицер обнаружил еще один бочонок с крышкой — только из
этого пахло совсем не водой... Сделав все свои дела и вернувшись
обратно, он как раз успел к приходу четверки махдистов, вооруженных
новенькими английскими винтовками «Ли-Метфорд». Поочередно ткнув
грязным пальцем в пару пленников, нубиец махнул в сторону
импровизированного «клозета» и на ломаном английском
скомандовал:
— Выносить! Цоб-цоб!..
Первый из назначенных неохотно поднялся и побрел к занавеске.
Что касается второго, то однополчанин лейтенанта Бронте и капитана
Мак-Бина поглядел на улыбающегося тюремщика, гордо расправил плечи
и выразительно сплюнул. Пустынник же, пожав на этот демарш плечами,
спокойно вытянул с пояса офицерский «Веблей» и выстрелил прямо
сквозь решетку в непокорного глупца.
П-буф!
Прижав руки к животу, офицер-хайлендер молча завалился на лежак,
доски которого тут же смочили первые капли горячей и густой
шотландской крови... А невозмутимый распорядитель работ указал на
очередного добровольца дулом револьвера и с явным предвкушением
поинтересовался:
— Ты?..
В отличие от гордеца-хайландера, более старый член тюремного
сообщества тут же послушно присоединился к товарищу по неприятной
работе. Кривя лица, вдвоем они вытащили за решетку смердящую
нечистотами бочку, которая, ко всему, еще и подозрительно
побулькивала и подставили шеи и руки под кандалы.
— Цоб!
Дождавшись, пока соплеменники навесят на них ржавые «украшения»,
довольный воин дагала вернул «Веблей» обратно за пояс и проявил
неожиданное знание творчества британского писателя Киплинга. Когда
на корявом английском приказал дежурным золотарям нести свое «бремя
белого человека» как можно более аккуратно, и ни в коем случае не
расплескать по дороге до ямы с нечистотами. Его товарищи, судя по
их громкому смеху, вполне поняли тонкий нубийский юмор... Подождав,
пока те перестанут гоготать, пустынник поманил к себе еще одного
пленника.