Обычная людская слабость, когда стоишь рядом с мировой
знаменитостью и поневоле, что называется, жадно ловишь каждое его
слово с тем, чтобы потом до скончания века всем рассказывать об
этой встрече, тысячи раз повторяя все, что было сказано известной
личностью! Вася, к слову, был не из тех, кто гоняется за такими
встречами. В общем, даже – равнодушен. За всю жизнь всего один раз
в детстве довелось увидеть ему "телевизионные" лица, когда был с
семьей в Волгограде и отец достал билеты на спектакль
гастролирующего в этот момент в городе театра Сатиры. Так как был
еще мальцом, мало что понял. Но благодаря постоянным тычкам матери
при появлении известных актеров на сцене – смотри, Ширвиндт! –
момент запомнил.
Еще понимал, что даже если отложит в памяти каждое слово,
сказанное поэтом, все равно не получится этим воспользоваться.
Во-первых, еще не факт, что вернется обратно в свое время. А,
во-вторых, даже если вернется... Тут Вася хмыкнул.
"Даааа! Попробуй я только рот открыть и рассказать. Сразу в
дурку упекут!"
И все равно, слушал, ловил каждое слово. И удивлялся. Ему-то
казалось, что раз великий поэт, гений, то и должен вести себя
подобающим образом. Ну, типа, все время печать вселенских
размышлений на лице, непрерывно шевелящиеся губы, проговаривающие
только что родившиеся поэтические строки, которые тут же
записываются дрожащей рукой на клочке бумаги... Так нет же. Ехал
обычный кавалерийский офицер – ноги колесом и ростом невелик. Не
знай Вася, что это Лермонтов, так, может, в душе и посмеялся бы над
его неопытностью, обыденными или чуть напыщенными речами, как он
неоднократно делал по отношению к другим.
"Вот я тоже идиот! – чертыхнулся Вася про себя, ругаясь за то,
что ожидал увидеть нечто наподобие бородатой женщины в цирке. –
Прям ради тебя, Васек, он должен сейчас на ходу сочинять стихи и
говорить книжными фразами! Чтобы ты успокоился! И, видишь ли, тебе
не очень уютно от того, что он ведет себя не как гений, а как
обычный человек! Я стал похож на ребенка, который считает, что
принцессы не какают. А когда узнал, что все какают – разрыдался с
криками: "Неправда. Этого не может быть!" Он – обычный человек в
том смысле, что, как и все, ест, пьет, в лес отходит отлить. Просто
– тут Коста прав – у него Вселенная в голове. Бесконечная. У нас
– нет. У нас в наших Вселенных есть предел. А у него – нет такого
предела. Поэтому мы простые смертные. А он – бессмертный гений. А
так, посмотреть со стороны: пацан – пацаном!"