– Надо будет телеграфировать
господину Полугарскому в Медвежий Ручей: попросить ещё серебряных
пуль, – проговорила Агриппина; она будто прочла мысли Ивана.
И тот не вытерпел – дал-таки волю
своему раздражению:
– Что же вы сразу-то не взяли у него
побольше серебряных боеприпасов, дражайшая Агриппина Ивановна? Вы
ведь с самого начала знали, что нас тут ожидает! И не
рассказывайте сказок, что у вас были просто дурные предчувствия – у
вас ничего не бывает просто! А ваши фигуры умолчания вот
до чего довели! – Он ткнул пальцем в рогожный свёрток; на Зинину
родственницу Иван ухитрялся орать свистящим шепотом: опасался, что
его услышит кто-то из обслуги. – Так что выкладывайте нечистоту:
откуда эти волкулаки взялись? А, главное: как их
распознать и одолеть? Уж вам-то наверняка это известно. Так что не
трудитесь изображать неведение! Хватит уже держать вашу внучку и
меня за идиотов!
Купеческий сын ощущал, что ему краска
прилила к лицу от злости. И заметил, что Зина поглядывает на него с
тревогой. А вот Агриппина Федотова – та и в ус не дула. И, когда
его запал иссяк, проговорила, не меняя прежнего тона:
– Как распознать – признаков немало.
От волка-оборотня всегда пахнет человеком. Настоящие звери чуют
это. И если на одного из волков в стае все остальные кидаются как
бешеные – это верный знак, что тут дело нечисто. А если оборотень
подойдёт к воде напиться, то отразится в ней не волк, а
человек.
– Ну, а берутся-то они откуда,
баушка? – спросила Зина.
И Эрик Рыжий, заслышав знакомое
слово, перестал умываться после приконченной котлеты: издал
протяжное и басовитое «ба-а-а-у», не сводя с Зиной бабушки своих
желтых глазищ. А Иван, поглядев на кота, ощутил некоторое
успокоение. Раз уж Рыжий не метался по комнате, не вздыбливал
шерсть и не орал как безумный, то, стало быть, опасность не грозила
им всем прямо сейчас. А содержимое свёртка... Что же, и оно могло
ещё принести им всем пользу.
Агриппина же Ивановна отвечала тем
временем на внучкин вопрос:
– Волкулаки появляются двумя
способами. Бывают двух разных пород. Случается, что волкулак – не
добровольный оборотень, а жертва чужого злодейства. И тот, кого
сделали оборотнем против его воли, не станет вредить людям, разве
что – тем, которые его испортили, в смысле – обратили. А
бывает и по-другому, как с нашим знакомцем Новиковым: кто-то
занимается оборотничеством добровольно. И такой волкулак нападает
на всех подряд, без разбору.