Я потянулась к ней, и в этот момент земля под моими коленями хлюпнула. Наклонившись, посмотреть, куда я провалилась, мой взгляд упал на следы.
Они явно не принадлежали человеку – слишком длинные, с неестественно вытянутыми пальцами. Но страшнее всего были промежутки между ними – глубокие, чёткие вмятины, будто оставленные перепончатыми лапами. Они вели чёткой цепочкой… прямо к чёрной глади реки.
Кровь ударила в виски, превратив дыхание в прерывистые хрипы. Я резко обернулась, впиваясь ногтями в ветку, за которую схватилась, чтобы не потерять от страха равновесие.
Тишина. Абсолютная, пугающая до дрожи, тишина.
И тогда, в далеке, раздался плеск. Чёткий, намеренный, будто кто-то только что вошёл в воду.
А за ним – смех. Высокий, звенящий, разрывающий тишину, как стекло. Девчачий. Знакомый.
Тот самый, каким могла смеяться только молодая девушка. Только теперь в этом звуке слышались нотки, от которых стыла кровь – мокрые, булькающие, будто смеющийся рот был полон речной воды.
От страха я не помнила, как оказалась на тропинке. Тело действовало на чистом адреналине, ноги сами несли меня прочь от этого места, спотыкаясь о выступающие корни, скользя по мокрой хвое. Ветки хлестали по лицу, оставляя на коже жгучие полосы, но я даже не чувствовала боли – только леденящий страх, сжимающий горло тугой петлёй.
Тот смех всё ещё звучал у меня в ушах, навязчивый, чужой и такой неестественный. Мокрый, булькающий, будто исходящий из полного воды рта. Он преследовал меня, сливаясь с шумом крови в висках и моим прерывистым дыханием. Иногда мне казалось, что он звучит совсем рядом – прямо за спиной, и я бросалась вперёд с новой силой, не разбирая дороги.
Сквозь слёзы и пот я едва различала тропу. Тени между деревьями шевелились, принимая зловещие очертания – вот там мелькнуло бледное лицо, там чьи-то длинные пальцы схватились за ствол сосны. Но когда я оборачивалась, там ничего не было. Только лес, слишком тихий, слишком настороженный, будто затаившийся перед прыжком. Эти ощущения будто толкали меня в спину, заставляя бежать еще быстрее и быстрее.
Когда впереди наконец показался край леса, я чуть не закричала от облегчения. Последние метры преодолела почти падая, цепляясь руками за стволы, чувствуя, как под ногтями застревает влажная кора. И вот уже кусты сменились высокой травой на окраине деревни, под ногами хрустнула сухая ветка – такой знакомый, такой человеческий звук после той жуткой тишины.