Остаток ночи Лука провел без сна, прижавшись спиной к огромному дубу, с ножом наготове. Волколаки не вернулись. Лес хранил пугающее молчание. На рассвете он кое-как перевязал руку чистым лоскутом, наскоро собрал вещи и, успокоив лошадей, двинулся дальше. Следы Лешего или волколаков больше не попадались. Дорога вела его все глубже в древний лес, к подножию невысоких, но неприступных на вид холмов, поросших темным хвойником. Согласно указаниям Гостомысла, здесь, где река делала крутую излучину, скрывался вход в Небыль.
Лука уже почти отчаялся найти его, когда тропа привела его к гигантскому, покрытому мхом и лишайником валуну, напоминавшему спящего каменного медведя. У его подножия журчал маленький, почти невидимый ручей, вытекающий прямо из-под камня. "Ищи камень-спящего, ищи воду, что из-под лапы течет", – вспомнил Лука наставление. Здесь. Он спешился, подвел коня к ручью. Что дальше? Говорить? Стучать?
Он достал из кошеля маленький, гладкий камушек – "камень зова", данный Гостомыслом. По инструкции, его нужно было бросить в ручей у самого истока. Лука наклонился, раздвинул папоротники. Вот он, крошечный грот, откуда била чистейшая вода. Он занес руку с камнем… и замер.
Его сердце бешено заколотилось. Не от страха, а от предчувствия. Он стоял на пороге. Пороге другой жизни. Пороге магии и мести. Глотнув воздуха, он бросил камень в темное отверстие. Камень звякнул о что-то твердое, исчез. Прошло несколько томительных секунд. Ничего. Лука уже подумал, что ошибся местом или обрядом, как вдруг…
Камень-спящий… зашевелился. Точнее, не сам камень, а мхи и лишайники на его поверхности начали медленно, как живые, сползать вниз, открывая гладкую, темную поверхность. На ней проступили светящиеся линии – древние, сложные узоры, похожие на сплетение корней, звезд и звериных следов. Они замерцали мягким серебристо-зеленым светом. Воздух затрепетал, наполнившись запахом озона, влажного камня и чего-то невыразимо древнего. Земля под ногами Луки слегка дрогнула. Перед ним, там, где была непробиваемая скала, разверзся проход. Высокий, арочный, обрамленный все теми же светящимися рунами. Из глубины веяло прохладой и тихим, едва различимым шепотом, похожим на гул сотен голосов или шум далекого водопада.
Лука стоял, завороженный, забыв о боли в руке, о страхе, о волколаках. Перед ним был путь в Вещий Шум. Сердце колотилось уже не от страха, а от восторга и ледяного ужаса перед неизведанным. Он сделал шаг вперед, ведя коня за повод. Тень арки поглотила его. Светящиеся руны на камне-спящем медленно погасли, мхи поползли обратно, смыкая проход. Через мгновение на том же месте снова стоял лишь древний, покрытый мхом валун, и журчал ручей. Как будто ничего и не было. Ладожский купеческий сын Лука исчез. Началось его восхождение в мире магии и теней.