Она положила ладонь ему на грудь – горячую, тяжёлую, уверенную. Мгновение – и тонкая ткань его рубашки со свистом разошлась, как будто не существовала вовсе. Он не ожидал от неё такой силы. Рубашка упала на пол, словно сброшенная шелуха.
Он хотел что-то сказать, но не успел.
Она наклонилась, не оставив пространства ни для слов, ни для дыхания, и её губы впились в его с жадностью, с голодом, будто она ждала этого всю жизнь. Её тело прильнуло к нему, мягкое, тёплое, пышущее жаром желания. Он почувствовал, как сердце забилось быстрее. Она была реальна. Настоящая. И хотела его.
Он мешкал.
Он знал этот зов. Много раз, в дороге, в одиночестве, он мечтал о подобной близости – чтобы забыться, раствориться в чьём-то тепле, не думать.
Но в самый миг, когда её губы скользнули к его шее, когда его руки невольно коснулись её спины – вспыхнул образ.
Яркий, как пламя в ночи.
Она. Та, ради которой он шёл через леса, холмы и города. Та, что осталась далеко – ждать. Женщина с тихой улыбкой, с ласковыми глазами. Та, что родила ему сына. Его сына.
Всё в нём дрогнуло.
Он резко отстранился. Словно проснулся от наваждения. Оттолкнул её мягко, но твёрдо.
– Прости, – выдохнул он. – Я… не могу.
В её глазах на миг мелькнуло что-то – удивление? Боль? Или… разочарование?
Она не сказала ни слова. Лишь поднялась, медленно, с грацией зверя, и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Тишина снова опустилась, как одеяло.
А где-то наверху, в великом зале вне времени, один из наблюдателей поднял взгляд.
Отец.
И тихо произнёс:
– Он выбрал.
– Не спеши, – ответил Сын, не сводя глаз с миниатюрной фигурки мужчины на доске. – Это ещё не конец.
Он взял в руки бокал, вино в нём отлило густым, почти чёрным цветом. Прислонившись к спинке кресла, он медленно улыбнулся – коварно, почти с нежностью хищника, наблюдающего за дичью, которая ещё не осознала, как близко охота.
– У него ещё есть время. Как и у неё.
Он отпил немного, облизнул губы и продолжил смотреть вниз – туда, где ночь в трактире ещё не закончилась.
А внизу мужчина всё ещё сидел на краю кровати. Его сердце билось громко. Он ощущал, как осталась в воздухе её ласка, её запах, её тепло. Его тело всё ещё хотело, а душа – бежала прочь. Он знал, что устоял… но почему тогда было так больно?
За дверью стояла тишина.
Но он чувствовал: она не ушла далеко.