— Разве ты не хотел бы пойти в
воздушный флот или в городскую стражу? — осторожно поинтересовался
Кирай.
— Я буду ветеринаром, как и мой
отец! — заявил парень и, прижав к груди пискнувшего кота,
направился было к дому, но Кирай поймал его за плечо.
— Погоди ты. Не скажешь, как найти
библиотеку?
— Библиотеку? Ты, значит,
единственный во всем Огнедоле близорукий церковник? — мальчишка
указал пальцем на возвышающуюся над всем городом высотку, с окнами,
доверху залитыми солнцем. — Она на втором этаже.
— Перенесли, значит, — с долей
печали протянул Кирай. — А что со старым зданием?
— Стоит, как и раньше. Теперь там
проводят внешкольные занятия для магов. На перекрестке поверни
налево, останется еще два квартала до Сливовой.
Оказавшись на улице, где прошло его
детство и отрочество, Кирай сразу вспомнил покрученные деревья,
ранней весной наполняющие улицу сладким ароматом и устилающие
тротуары розовой скатертью, и старые кованые скамейки, протертые
милующимися парочками. Мимо, преследуя жужжащую проводную машинку,
пронеслась шумная детвора. В конце улицы стояло здание библиотеки,
в которой когда-то работал отец Кирая.
Дом, где жила его семья, был одним
из первых, построенных в Этварке после Битвы Искупления. В четыре
этажа, с узкими карнизами, покрытыми пятнами птичьего помета, и
широкими окнами с выгоревшей на откосах краской, со временем он
стал прибежищем для малоимущих семей, только и смеющих, что мечтать
о холеных новостройках, выросших вокруг старого города, словно
грибы после дождя.
Поднявшись на второй этаж, Кирай не
сразу постучал в дверь, а, решившись, ударил костяшками два раза и
так и замер с поднятой рукой, прислушиваясь к тишине по ту сторону.
Он надеялся услышать тихие, немного шаркающие шаги до того, как их
обладательница посмотрит в глазок, но на площадке царила тишина, и
только размеренный стук молотка время от времени доносился из-за
соседней двери.
Посмотрев в окно, Кирай с досадой
поджал губы. До конца рабочего дня оставалось еще несколько
часов.
Он спустился вниз и сел на скамейку
у входа, гадая, чем занять себя, пока мать не вернется с фабрики.
На подточенной дождями спинке были вырезаны чьи-то инициалы. Кирай
помнил их еще с былых времен, когда четырехлетним мальчишкой водил
по ним пальцами, прося отца прочесть буквы. Хотел бы он хотя бы еще
раз увидеться с ним.